Михаил Полицеймако, актер: «Решение не быть Фарадой я принял сам»

Он сходу пошел в атаку: «Коньячок будешь? Нет? В завязке, что ли?! Ну, тогда слушай новый анекдот! Да подожди ты с интервью, дай я расскажу сначала!..» И ведь как льет речь, как он ИГРАЕТ этот, уж не буду скрывать, пошленький анекдотец – Артист, одним словом!

Я так и думал – стопроцентный экстраверт. Весельчак и балагур каких поискать! Коммуникабельность – фантастическая. Даю голову на отсечение: такой найдет общий язык с ЛЮБЫМ человеком, более того – уже через пять минут общения будет казаться, что вы знакомы с ним чуть ли не с детства, уверяю вас! Впрочем, сдается мне, наследственное это у него. Он ведь Михаил Семенович. Сын Семена Фарады…

– Я тебя прошу, только не надо это особо афишировать, ладно? Я уже достаточно взрослый человек. Мне уже за 30. У меня за плечами ГИТИС, Российский молодежный театр, куча фильмов, антреприз, я на телевидении ведущим много лет, в конце концов, работаю! До каких пор ко мне будут приклеивать эту приписку – «сын Семена Фарады»?! Получается, человек известен только этим!

– Миш, но это же, наверное, неизбежная кабала всех детей известных родителей.

– А вот и нет, я считаю, это просто журналистский штамп такой! Знаешь, вот как у актеров он бывает – когда они во всем и везде одинаковые, так и здесь…

Скажем, делается огромный материал про меня. Предупреждаю. Прошу. И что? Читаю – и опять эта хрень!.. Или как меня еще журналисты постоянно спрашивают: «Наверное, у вас и выхода-то другого не было, кроме как артистом стать?» Что за чушь! Они думают, если человек родился в актерской семье, то ему сам бог велел?..

У меня в детстве был дружок – Данька Муравьев. Прекрасный парень, мы с ним часто отдыхали в Рузе…

– Уж не актрисы ли Ирины Муравьевой, малый?

– Старший ее, да. Так вот, он бизнесом сейчас занимается. Хотя я на все сто уверен, что у него есть неплохие актерские данные. Но просто человек НЕ ЗАХОТЕЛ. Все зависит от состояния души, мне кажется. А гены… Они, конечно, играют свою роль, но, поверь, далеко не главную, не определяющую. Ну и что, что я из потомственной актерской династии? На меня никто никогда не давил по этому поводу, не талдычили: «Михаил, ты тоже должен стать артистом!» Что хочешь, то и делай! (Улыбаясь.)

Ну я и бездельничал, как мог. Каждый день бегал на дискотеки, гонял в футбол... (Смеясь.) Помню, мама меня провожала в школу, а я уже через пять минут заворачивал к футбольному полю, бросал портфель и два часа гонял мяч! Какие, на фиг, уроки?! А потом приду – и вру, придумываю себе всяческие отмазы по поводу своего извазюканного вида. Кстати, наша классная учительница частенько говорила мне: «Садись, два! Ну, ты артист, Полицеймако!» (Смех.)

– А я слышал, что ты еще музыкой серьезно увлекался.

– Между прочим, семь классов музыкальной школы по классу фортепиано перед тобой сидят! Но я играю не только на рояле, но еще и на гитаре, на аккордеоне. Потом я очень серьезно занимался вокалом, долго…

Знаешь, а вообще-то изначально я хотел пойти в историки. Забыл сказать: я ж умудрился поучиться и в математической, и в школе с историческим уклоном. Но мама вдруг возьми да скажи: мол, сходил бы ты сначала на прослушивание в Щукинское училище...

– А вот папа твой, говорят, промолчал почему-то при этом.

– Папа-то?.. Да мало ли что говорят. Про меня, например, говорят, что я бил бывшую жену и что у меня был роман с Юлей Меньшовой, и что? У папы вообще тогда не было времени об этом думать. Моим воспитанием всегда занималась мама, в основном. Хотя ведь она тоже всю жизнь постоянно работала. (Замечательная трагикомическая актриса Мария Полицеймако до сих пор работает в Театре на Таганке. По словам сына, как актриса «она может… все!» - Авт.)

– Кстати, взять фамилию мамы – это было…

– …исключительно мое решение. Долго не думал. Правда, папа немножко подулся из-за этого, но вскоре, вроде, успокоился – понял меня. Ну и потом, у меня ж дед великий. Виталий Полицеймако – народный артист СССР. Что ж, буду поднимать ту фамилию, это же тоже мои корни.

– Итак, ты пошел знакомиться с творческим вузом и…

– И в итоге поступил сразу в четыре! Мне настолько понравилось лицедейство, я такой кайф ощутил! Сразу понял, эта кухня – МОЯ, я здесь, как рыба в воде, понимаешь? Я поступил в МХТ, «Щуку», ГИТИС и во ВГИК. Правда, не попал к Петру Наумовичу Фоменко, к которому очень хотел попасть, и еще слетел с прослушивания в Щепкинском училище – скорее всего, из-за своего средиземноморского типа лица.

– Какого-какого типа?

– Средиземноморского! (Улыбаясь.) Так меня охарактеризовали однажды в актерском агентстве. В «Щепке» же больше приветствовали ребят со славянской внешностью. Ну а я в итоге остановился на «Щуке»…

Кстати, вот чем я на самом деле горжусь, так это тем, что о том, кто мой папа, однокурсники узнали только лишь курсе на втором! Мне ТАК хотелось быть самостоятельным! Думал: я лучше сам пройду все г…, которое у меня в жизни будет.

Никакого мажорства у меня не было никогда. Я вон на втором курсе занимался тем, что ходил по супермаркету и рекламировал водку за четыре доллара в час – без проблем!

А то у меня был один знакомый режиссер, ныне покойный, который говорил: «Все начинают с нуля, а ты начинаешь уже с плюс десяти». Я все время думал – как это? Что значит, я теперь могу ходить, выбивать двери продюсеров и заявлять: «Привет, я Фарада!»? Да мне это противно!..

(Закуривая.) А с этим «средиземноморьем», представляешь, ведь все так и продолжается дальше! Даже в «мосфильмовской» анкете это написано. Играю вот теперь итальянцев, азербайджанцев да евреев одних! (Смеясь.) Говорят, строение лица у меня какое-то несовременное. А если еще усы да бакенбарды добавить – чистый девятнадцатый век!

– По следам батюшки в комедийный жанр, я смотрю, тебя тянет?

– Внешность диктует, опять же. Такой полненький, кучерявенький, хотя вот по мне – я б ВСЕ играл… Я очень хочу сыграть Петруччио в «Укрощении строптивой»! Это моя давняя мечта. Недавно придумал сценарий фильма, всем рассказываю, все говорят: «Офигенно! Но тебе не дадут это снимать». Вот снять бы это кино, сыграть бы в нем самому… Гоголя бы еще поиграть.

– Миша, а у тебя есть кумиры в этой профессии? Отец, наверное?

– Отец, мать, дед – это-то безусловно… Как работают родители – я ж это чуть ли не с пеленок видел. Иногда даже в кадр попадал на съемках какого-нибудь кино. (Улыбаясь.) Например, как в фильме «Человек с бульвара Капуцинов» – сижу себе и болтаю ножками. Знаешь, до сих пор вспоминаю, как еду в машине в Симферополь, мне лет… восемь, наверное. И мне страшно! Впереди сидит суровый Боярский в своей черной шляпе, а на заднем сиденье рядом со мной – папа и Андрей Миронов. Который тогда, по-моему, болел и поэтому был укутан в плащ. Все спали. А я бодрствовал и боялся, что водитель тоже заснет…

(Грустная улыбка. Пауза.) Знаешь, для меня кумиры, это в первую очередь те люди, которые вот что-то делают, а ты смотришь и… не понимаешь, КАК они это делают. Вуди Аллен. То, что он делает – это непостижимо!.. Додин в театре. Гений.

– Какая из отцовских ролей твоя самая любимая?

– Он потрясающе играл в спектаклях Любимова. Офигенно просто играл! Кино если брать… Хороший был фильм «Попугай, говорящий на идиш» Эфраима Севела, правда, там у него роль небольшая, он портного играл, но так интересно!.. Естественно, фильмы Захарова. Хотя, если честно, лично я не поклонник творчества Марка Анатольевича.

– …Прости, Миша, но следующий вопрос я просто не могу не задать. Хотя и понимаю, как тяжело тебе говорить на эту тему.

– Ты про батю?

– Да. Как он себя чувствует? Чем живет сегодня? Ты же прекрасно понимаешь – это волнует, по-моему, всех в этой стране, где он столько лет был самым настоящим любимцем.

– Поразительная вещь. Это на самом деле интересует многих. Но с какой целью? Чтобы просто узнать? Или чтобы помочь?..

Вот тебе свежий случай из жизни. Звонит мне недавно женщина из какой-то фирмы, говорит: «Михаил, мы можем вам помочь. У нас есть кое-что для вашего папы. Приедьте, пожалуйста, по такому-то адресу». Несусь! Причем, какими-то огородами… Захожу. Выясняется, что это фирма по продаже американских матрасов. И они мне начинают… тупо впаривать все это барахло! А там один матрас стоит две тысячи долларов, кровать – три тысячи. Я в шоке, говорю: «Вы зачем меня позвали?! Вы позвонили, сказали, что можете помочь папе. Я приехал, естественно, сразу. И что? Оказывается, вы хотели, чтобы я у вас тут просто оставил десять тысяч долларов?!! А потом вы бы еще и именем моим воспользовались в целях рекламы?!!»

(Пауза. Миша снова закуривает.) Наверняка, есть такие люди, искренние поклонники моего папы, которых ДЕЙСТВИТЕЛЬНО беспокоит его состояние. Для них я готов рассказать... У него состояние стабильное. Оно и не лучше, и не хуже. (Как известно, в 2000 году Фарада перенес операцию на сердце и шел уже на поправку, когда пришла страшная для него весть – умер ближайший друг Григорий Горин. Актера это просто скосило: на следующий день после похорон у него случился сильнейший инсульт с парализацией правой части тела и потерей речи. А спустя три года произошло новое несчастье. Собака, с которой во дворе гулял Семен Львович, выбила из его руки трость, и он упал. В результате – сложнейший перелом шейки бедра. – Авт.) Папа сейчас чуть-чуть ходит по дому, смотрит футбол с удовольствием…

– О чем чаще всего разговариваешь сейчас с ним?

– Такого прям общения, как, например, сели и проговорили два часа «за жизнь», – такого нет. Ему тяжело говорить. Так… Немножко пообсуждаем футбол, он посмотрит какие-то мои новые фильмы…

– Советы дает?

– Они без слов как-то происходят, эти советы. На таком каком-то подсознательном уровне: папа – сын. Понравилось – он может большой палец вверх поднять, или покивать… Но я не могу сказать, что он прям уж СЛЕДИТ за моим творчеством. Ему не до этого.

– Каков прогноз врачей?

– Каких?! За ним никто не следит. Какие врачи, нету их! Врачи следят за «бабки», понимаешь?.. Есть лечащий врач, который в поликлинике сидит. Но, наверное, не сложно представить, какого уровня у нас работают врачи в поликлинике! Вывод: чтобы пригласить к отцу крупного специалиста, нужно ему заплатить деньги. Которые я зарабатываю. Вот я плачу, он приходит, говорит: «Состояние нормальное. Кардиограмма в норме». И все на этом. Скоро я его отправлю в Голубое, это пансионат такой в Зеленограде, под Москвой. На месяц. Воздух, массажист…

– Скажи, а коллеги как-то поддерживают его, навещают?

– Приходят иногда молодые актеры из Театра на Таганке, которых он учил. Приходил в свое время Дуров, Марк Розовский, какие-то артисты только звонят. Но такого, знаешь, тотального интереса, его нет. Обычно звонят и предлагают помощь не депутаты какие-нибудь, не представители власти, не олигархи, а обычные наши простые люди. Присылают денежки в конверте. С одной стороны – приятно, с другой – страшно брать как-то. Лучше я сам заработаю.

– Ты же теперь один добытчик в семье. Мама ж, наверняка, с отцом в основном сидит?

– Ну да, тем более она сама не так давно очень тяжелую операцию перенесла. Но ничего. Говорю же, может я выгляжу тинэйджером, но на самом деле уже взрослый мужик. У меня сын есть. От первого брака. Жена, которая бизнесом занимается, театральным, если это так можно назвать – организует праздники и вечеринки…

– Миш, но отец хоть не падает духом?

– …Конечно, падает. Ну, представь себе, уже семь лет лежит – конечно, падает! А как?.. Все было. У него и депрессии были, и еще там… всякие… ситуации… Я тебя только прошу – не называй потом эту статью как-нибудь, типа: «Михаил Полицеймако единственный зарабатывает деньги для своего папы». Вот не надо этого. Отец узнает – расстроится страшно…

P.S. Уже после нашего разговора, 23 октября, Миша в очередной раз стал папой! На свет появилась его дочь, которую они с супругой Ларой назвали Эмилией. Наши поздравления!